«Я долго искал хорошую натуру на эту картину: тщетно, куча тупого нереализованного материала. Нет одухотворенности и огня во взгляде. И вдруг, случайно, ко мне как-то заглянул приятель. По профессии он водитель. Повернулся в профиль, в фас — клёво! Я говорю: «Раздевайся, будем позировать». Он долго капризничал, наконец, сдался. Надели на него тунику и «арафатку» — ну вылитый араб! После написания, картина как-то выставлялась в Radisson-е, он приехал туда всей семьёй и хвастал народу, что на картине ОН.

     Теперь у него новое прозвище — Магриб, помните магрибского колдуна из «Волшебной лампы Алладина».